Ее дед — говорок, махорка и пряный мёд…

Ее дед — говорок, махорка и пряный мёд, орден ему не давит, деревня ему не жмёт, вьётся за каждой юбкой, хохочет, смакует дым. Забирай, говорит, как хочешь, но лучше бы молодым. Как стояли четыре трубы четырёх печей, так война приходила за дедом — ушла ни с чем, в руку ранила — дед косынкой перевязал: «Не исполнила то, что я тебе наказал». Дед прожил девяносто лет и четыре дня, перед смертью позвал — покрепче хотел обнять, выкашлял с кровью, вышептал в страшном сне: «Вот тебе, внученька, правда, которой нет. Смерть приходит в наш род за тем, кто не ждал беды. Забирает, как хочет, но лучше бы молодым. У меня не вышло, выживший — не помрет. Как почуешь смерть — не трусь, выходи вперёд».

Выросла внучка Света да поверила в чудеса, ласково гладит деда по серебряным волосам, волос пахнет махоркой, мёдом, печной золой.
Это смерть была злая, дедушка.
Ты — не злой.