Окаянные дни каймой окружают год

Окаянные дни каймой окружают год, и никто не катает яблочка, не берет в руки зеркальца — неподвижная гладь озёр, замерзающий чернозём. Здесь гадай ни гадай — встретишь тех, кого с нами нет. У крыльца будет иней, под инеем — бересклет, убеленный сединами вереск, глубокий мох. Год лежит в нем, уже немой.
По привычке ему протягивают воды, не спешат замести следы — при живом, говорят, грешно. Год лежит и не чует ног.
И приходит смерть ко времени, и сидит. Потому любой ноябрь непобедим.

Окаянные дни каймой окружают год, и никто не катает яблочка, не берет в руки зеркальца — укрываются по домам.
Воскресает Старуха-Мать.

Мы встречаемся у невидимого костра.
Смерть — и названная сестра.