2016

Пахнет деревом, мхом, костром, земляным нутром, чёрным стволом, железом и серебром, ведьминым сном, холодным болотным дном, пахнет одним и пишется об одном…

Когда ты мне позвонишь /пожалуйста, не нужно этого, к черту связь/, я буду в город вгрызаться с жадностью, его окраинами давясь…

Все, во что мы с тобой однажды не доиграли, отольется грозой и станет знакомым спектром. От Нью-Йорка до нас целый свод нерушимых правил, я их нарушаю по километру…

Который год под огненным дождем идем с тобой и от себя идем, гало-эффект, причудливые тени, фонарь-аптека-улица-ступени…

Наступает Самайн, священна его пора, запирают ставни, детей укрывают сном. Дни Безвременья, время тёмное, Кром Круах по ночам с холма спускается в мир иной…

Что за племя такое, родился себе на горе, получил язык в наследство непостижимый. Он с утра застревает в горле, из дома гонит, не терпит твоих ужимок…

Нам и думать нельзя с тобой ни о чем таком. Интеллект, этикет, дресс-код, боевой заряд. Мы владеем одним таинственным языком, на котором даже люди не говорят…

Город моря не знал и был безнадежно зол, вместо шлюх портовых испытывал старых дев. У морского дьявола был здесь иной резон — вышло так, что в море ему не осталось дел…