2016

Сколько раз мы ходили с тобой вдвоём по тропе, огибающей водоем, фонарями скрепляющей ровным швом моё сердце с тканями твоего?..

Никогда не води меня в чертов дом моей памяти, странствующей изгоем. В общем прошлом, измученном и седом, дышит сад между Небугом и Агоем, дышит лестница, в судороге перил обессиленно бьющая свод чердачный…

Под Ла-Маншем одиннадцать долгих лье, но куда бы на север ты ни бежала, наша общая нежность, луна во льве, засыпает на склонах Килиманджаро…

Этот путь опять приведет на юг, где искусство войны и огонь в руках. На войне я не о себе пою — обо всех, оставленных в дураках…

Пространство вариантов, объектив, из внутренней монголии в Тибет, все ищешь перспективу отпустить, но фокус в том, что фокус на тебе…

Я умела сказать, как скор колокольный спор, как выходят окна на ГИТИС, а дверь — во двор, как не пойман словом мой самый желанный вор, что вот-вот начнет молчать по ночам о чем-то…

Так бывает всегда — перед воздухом, перед прыжком, перед веткой высокой, осокой укрытой от взгляда. Это снизу приходится все то ползком, то шажком, а когда полетишь, никого опасаться не надо…

Будет острее острого, это ясно, в прорезях дня нам станет чертовски тесно, если спасаться цветом — то лучше красным, если спасаться словом — то неизвестным…